Неточные совпадения
Чу! конь стучит копытами,
Чу, сбруя золоченая
Звенит… еще беда!
Ребята испугалися,
По
избам разбежалися,
У окон заметалися
Старухи, старики.
Бежит деревней староста,
Стучит
в окошки палочкой.
Бежит в поля, луга.
Собрал народ: идут — кряхтят!
Беда! Господь прогневался,
Наслал гостей непрошеных,
Неправедных судей!
Знать, деньги издержалися,
Сапожки притопталися,
Знать, голод разобрал!..
Мельник
побежал будить жену, предложил мне сам, наконец, переночевать
в избе; но я предпочел остаться на открытом воздухе.
Михей Зотыч
побежал на постоялый двор, купил ковригу хлеба и притащил ее
в башкирскую
избу. Нужно было видеть, как все кинулись на эту ковригу, вырывая куски друг у друга. Люди обезумели от голода и бросались друг на друга, как дикие звери. Михей Зотыч стоял, смотрел и плакал… Слаб человек, немощен, а велика его гордыня.
Кое-где из окон деревенских
изб показывались бабьи головы
в платках, игравшие на улице ребятишки сторонились, а старичок все
бежал, размахивая своею палочкой.
— Зима, метель метет по улице, мороз
избы жмет, а они, французы,
бегут, бывало, под окошко наше, к матери, — она калачи пекла да продавала, — стучат
в стекло, кричат, прыгают, горячих калачей просят.
Никто еще не доказал, что среди каторжников, живущих
в избах, случаи преступлений и
побегов наблюдаются реже, чем у живущих
в тюрьме, и что труд первых производительнее, чем вторых, но весьма вероятно, что тюремная статистика, которая рано или поздно должна будет заняться этим вопросом, сделает свой окончательный вывод
в пользу
изб.
Манзы и кавказцы, не умеющие строить русских
изб, обыкновенно
бегут в первый же год.
Она первая ее и выдала на позор: когда
в деревне услышали, что Мари воротилась, то все
побежали смотреть Мари, и чуть не вся деревня сбежалась
в избу к старухе: старики, дети, женщины, девушки, все, такою торопливою, жадною толпой.
Когда Кожин ушел
в избу за второй бутылкой, Мыльников не утерпел и
побежал посмотреть, что делается
в подклети, устроенной под задней
избой.
Когда пришел о. Сергей, чтобы сделать пастырское увещание заблудшей овце, задняя
изба оказалась пустой: Федорка
бежала в окно, вынутое снаружи.
Когда
в темноте Наташка
бежала почти
бегом по Туляцкому концу и по пути стучалась
в окошко
избы Чеботаревых, чтобы идти на работу вместе с Аннушкой, солдатки уже не было дома, и Наташка получала выговоры на фабрике от уставщика.
Я, матерь божья, так за барина остервенился, выхватил у солдата одного ружье,
побежал тоже на неприятеля, и вот согрешил грешный: бабенка тут одна попалась, ругается тоже, — так ее
в ногу пырнул штыком, что завертелась даже, и пошли мы, братец, после того по
избам бесчинствовать.
Не по нраву ей, что ли, это пришлось или так уж всем естеством баба пагубная была — только стала она меня оберегаться. На улице ли встретит —
в избу хоронится,
в поле завидит — назад
в деревню
бежит. Стал я примечать, что и парни меня будто на смех подымают; идешь это по деревне, а сзади тебя то и дело смех да шушуканье."Слышь, мол, Гаранька, ночесь Парашка от тоски по тебе задавиться хотела!"Ну и я все терпел; терпел не от робости, а по той причине, что развлекаться мне пустым делом не хотелось.
С горы спускается деревенское стадо; оно уж близко к деревне, и картина мгновенно оживляется; необыкновенная суета проявляется по всей улице; бабы выбегают из
изб с прутьями
в руках, преследуя тощих, малорослых коров; девчонка лет десяти, также с прутиком,
бежит вся впопыхах, загоняя теленка и не находя никакой возможности следить за его скачками;
в воздухе раздаются самые разнообразные звуки, от мычанья до визгливого голоса тетки Арины, громко ругающейся на всю деревню.
Затем я направился
в курную
избу самарского мужика, но тут, даже не формулировавши вопроса, без оглядки
побежал дальше.
Хотел было отыскать виноватого, того, кто водил барыню
в скотную
избу, но тот, предвидя беду, давно уже скрылся, с ним
бежали кучер и лакей, приехавшие с Прасковьей Ивановной; за ними послали погоню.
Но Пугачев со станичной
избы из-под караула
бежал и уже чрез три месяца на том же хуторе пойман и показал на станичном сборе, что был
в Моздоке, почему при рапорте и послан мною к старшине Макарову
в Нижнюю Черкасскую станицу, а сей чрез нашу станицу послал уже его при рапорте
в Черкасск.
Не обращая на него внимания, словоохотливый Федот Кузьмич рассказал старухе, как гуртовщик, отправляясь с другими работниками на ночлег
в избу целовальника, услышал под навесом рев быка, как, движимый подозрением, спустился на двор с работниками, отыскал животное, убедился, что бык точно принадлежал ему, и как затем
побежал к становому, который, к счастию, находился
в Комареве по случаю покражи у фабриканта.
— Ладно, так!.. Ну, Ванюшка,
беги теперь
в избу, неси огонь! — крикнул Глеб, укрепив на носу большой лодки козу — род грубой железной жаровни, и положив
в козу несколько кусков смолы. — Невод свое дело сделал: сослужил службу! — продолжал он, осматривая конец остроги — железной заостренной стрелы, которой накалывают рыбу, подплывающую на огонь. — Надо теперь с лучом поездить… Что-то он пошлет? Сдается по всему, плошать не с чего: ночь тиха — лучше и требовать нельзя!
На этот раз, однако ж, Захар, движимый, вероятно, какими-нибудь особенными соображениями, не удержал Гришку. Он ограничился тем лишь, что следил за товарищем глазами во все время, как тот подымался по площадке. Как только Гришка скрылся
в воротах, Захар проворно вскочил с места и
побежал к
избам, но не вошел на двор, а притаился за воротами.
Марья-то выскочила на улицу, да вспомнила, что дети
в избе спят,
побежала назад и сгорела с детками…
И, заплатив эту последнюю дань неистребимой потребности восторгаться, Бамбаев
побежал в станционную
избу, где опять и не без некоторых загвоздок произносилось его имя.
А я, малый хлопчик, тоже за ними
в избу побежал: известное дело, любопытно. Куда пан повернулся, туда и я за ним.
По всем приметам, это был Тимошка Белоус, тот самый беломестный казак [Беломестный казак — так называли свободных людей из крестьян
в XVIII
в., которые несли гарнизонную службу на южной границе Урала. За это они получали во владение пахотную землю, сенокосные угодья и были освобождены от податей.], который сидел за дубинщину
в усторожской судной
избе и потом
бежал. О нем уже ходили слухи, что он пристал к мятежникам и даже «атаманит».
Воевода подождал, пока расковали Арефу, а потом отправился
в судную
избу. Охоня повела отца на монастырское подворье, благо там игумена не было, хотя его и ждали с часу на час. За ними шла толпа народу, точно за невиданными зверями: все
бежали посмотреть на девку, которая отца из тюрьмы выкупила. Поравнявшись с соборною церковью, стоявшею на базаре, Арефа
в первый раз вздохнул свободнее и начал усердно молиться за счастливое избавление от смертной напасти.
Избы, почти совсем лежавшие на земле, развалились вовсе; мужики распьянствовались и стали большею частию числиться
в бегах.
И пока я спал, мы с Селиваном были
в самом приятном согласии: у нас с ним открывались
в лесу разные секретные норки, где у нас было напрятано много хлеба, масла и теплых детских тулупчиков, которые мы доставали,
бегом носили к известным нам
избам по деревням, клали на слуховое окно, стучали, чтобы кто-нибудь выглянул, и сами убегали.
— Она, будто, сплашивает талаканов: «Вы отколь?» — «Мы — делевенские»… ведь они из делевень
в голод наползают, опосля пожалов… они еще до пожала из
избы бегут, они уж знают, когда пожалу быть. Дед-домовик скажет им: «
Беги, лебята», они и — айда! Ты домовика — видал?
А весною, когда отец и мать, поднявшись с рассветом, уходят
в далекое поле на работу и оставляют его одного-одинехонького вместе с хилою и дряхлою старушонкой-бабушкой, столько же нуждающейся
в присмотре, сколько и трехлетние внучата ее, — о! тогда, выскочив из
избы, несется он с воплем и криком вслед за ними, мчится во всю прыть маленьких своих ножек по взбороненной пашне, по жесткому, колючему валежнику; рубашонка его разрывается на части о пни и кустарники, а он
бежит,
бежит, чтоб прижаться скорее к матери… и вот сбивается запыхавшийся, усталый ребенок с дороги; он со страхом озирается кругом: всюду темень лесная, все глухо, дико; а вот уже и ночь скоро застигнет его… он мечется во все стороны и все далее и далее уходит
в чащу бора, где бог весть что с ним будет…
Сором таким лается на нее, что хоть вон из
избы беги; все припомнит, ничего не пропустит; усопшую мать не оставит даже
в покое и при каждом ударе такого наговорит дочери на покойницу, чего и вовсе не бывало.
Теперича взять так примерно: женихов поезд въезжает
в селенье; дружка сейчас, коли он ловкий, соскочит с саней и
бежит к невестиной
избе под окошко с таким приговором: «Стоят наши добрые кони во чистом поле, при пути, при дороженьке, под синими небесами, под чистыми под звездами, под черными облаками; нет ли у вас на дворе, сват и сватьюшка, местечка про наших коней?» Из
избы им откликаются: «Милости просим; про ваших коней есть у нас много местов».
Я тоже старшую сношку посылал к нему: овцы у нас запропали; так
в избу-то войти вошла, а как увидела его, взвизгнула и
бежать — испугалась, значит.
Он снял недоуздок, и конь веселою рысцой
побежал к сену. Мы вернулись
в избу.
— Одним пыхом, батюшка Василий Андреич, — проговорил Никита и, быстро мелькая носками внутрь своими старыми, подшитыми войлочными подметками валенками,
побежал во двор и
в рабочую
избу.
Когда он увидал, что из сеней валит дым, он вбежал
в дверь, сквозь дым проскочил
в избу и стал будить бабушку; но бабушка спросонков ошалела и забыла про детей, выскочила и
побежала по дворам за народом.
Когда застлало сени дымом, Маша испугалась и
побежала назад
в избу.
Прибежали ямщики,
Подивились тоже;
Видят — дело не с руки,
Что-то тут негоже!
Собрался честной народ,
Все село
в тревоге:
«Генерал
в санях ревет,
Как медведь
в берлоге!»
Трус
бежит, а кто смелей,
Те — потехе ради —
Жмутся около саней;
А смотритель сзади.
Струсил, издали кричит:
«
В избу не хотите ль?»
Мишка вновь как зарычит…
Убежал смотритель!
Оробел и убежал,
И со всею свитой…
Солдат пошел со мной, да так скоро, что я
бегом за ним не поспевал. Вот пришли мы
в свой дом. Солдат помолился богу и говорит: «Здравствуйте!» Потом разделся, сел на конник и стал оглядывать
избу и говорит: «Что ж, у вас семьи только-то?» Мать оробела и ничего не говорит, только смотрит на солдата. Он и говорит: «Где ж матушка?» — а сам заплакал. Тут мать подбежала к отцу и стала его целовать. И я тоже взлез к нему на колени и стал его обшаривать руками. А он перестал плакать и стал смеяться.
Мать Пелагея
побежала в усадьбу к господам сказать, что Ефим помирает. Она давно уже ушла, и пора бы ей вернуться. Варька лежит на печи, не спит и прислушивается к отцовскому «бу-бу-бу». Но вот слышно, кто-то подъехал к
избе. Это господа прислали молодого доктора, который приехал к ним из города
в гости. Доктор входит
в избу; его не видно
в потемках, но слышно, как он кашляет и щелкает дверью.
Тут они бросились
бежать вон из
избы, но только что отворили дверь, как смотрят — мать их
в сенцах висит удавившись, подцепив веревку за решетину
в снятой крыше.
Нет, он не так бездушен. Калерия не позволила ему пойти с нею. Он сейчас же
побежал бы туда,
в избу Вонифатьевых, с радостью стал бы все делать, что нужно, даже обмывать грязных детей, прикладывать им припарки, давать лекарство. Не хотел он допытываться у себя самого, что его сильнее тянет туда: она, желание показать ей свое мужество или жалость к мужицким ребятишкам.
Нищенка
бежит за
избы на огороды и находит там Терентия. Сапожник Терентий, высокий старик с рябым худощавым лицом и с очень длинными ногами, босой и одетый
в порванную женину кофту, стоит около грядок и пьяными, посоловелыми глазками глядит на темную тучу. На своих длинных, точно журавлиных, ногах он покачивается от ветра, как скворечня.
Окошки крайних
изб, скворечня на кабаке, верхушки тополей и церковный крест горят ярким золотым пламенем. Видна уже только половина солнца, которое, уходя на ночлег, мигает, переливает багрянцем и, кажется, радостно смеется. Слюнке и Рябову видно, как направо от солнца,
в двух верстах от села темнеет лес, как по ясному небу
бегут куда-то мелкие облачки, и они чувствуют, что вечер будет ясным, тихим.
Вышла Анютка из
избы и давай бог ноги куда глаза глядят. Всю ночь по лесу путалась, а утром выбралась на опушку и
побежала по дороге. Дал бог, повстречался ей писарь Егор Данилыч, царство небесное. Шел он с удочками рыбу ловить. Рассказала ему Анютка всё дочиста. Он скорей назад — до рыбы ли тут? —
в деревню, собрал мужиков и — айда к леснику!
А
в воздухе чувствуется легкость; на широкой печи
в ней способно и спать, и отогреться, и онучи и лапти высушить, и веретье оттаять, и нечисть из курной
избы бежит, да и что теленок с овцой насмердят, — во время топки все опять дверью вон вытянет.
— Пожар на хуторе! Мы горим! Спасите нас, братцы!
Бегите тушить скорее! — мог только произнести задыхающимся голосом несчастный мальчик, вбежав
в первую
избу, и как подкошенный упал без чувств на заскорузлые крестьянские руки.
В избе вой и плач, хоть вон
беги.
На пустыре Ананьева не было. Кузьма пошел до улице, посмотрел по сторонам, но нигде не было видно старика. Парень вернулся к
избе, запер дверь
в привинченные кольца висячим замком и положил ключ
в расщелину одного из бревен — место, уговоренное с Петром Ананьевым, на случай совместного ухода из дому. Почти
бегом бросился он затем по улице и, не уменьшая шага, меньше чем через час был уже во дворе дома Салтыкова.
Прошло около месяца. Помещик забыл о Петьке, а тот, почувствовав себя
в силах стать на ноги,
бежал с помещечьего двора. Двор этот находился близ Арбатских ворот. Долго ли и много ли прошел Петр Ананьев, он не помнил, но наутро он очнулся на скамье, покрытой войлоком, с кожанной подушкой
в головах, а над ним стоял наклонившись худой как щепка старик, и держал на его лбу мокрую тряпку. Было это
в той самой
избе, где теперь жил Петр Ананьев. Старик был немец-знахарь Краузе,
в просторечии прозванный Крузовым.
Вот Ермак — теперь было ясно, что это он, — подъехал к своей
избе и, спрыгнув с коня, исчез
в ней. Лошадь
побежала по поселку одна.